Если ад, есть ли рай я не знаю. Знаю, что когда придет мой час навсегда закрыть глаза я отправлюсь в кафе, где меня будет ждать друг.
В Виннице Тимур появился несколько лет тому назад. Ему пришлось покинуть родную горячо любимую Аджарию из-за политической нестабильности. Мне не известны детали и я не знаю, кем Тимур был у себя в Поти. Но он уже не молодой человек мужественно взвалил на свои плечи судьбу добровольного изгнанника, что бы оградить от неприятностей свою семью. И с тех пор, как мне кажется, печаль навсегда поселилась в уголках его глазах. Но жизнь есть жизнь. Грех так говорить, но это именно тот случай, когда несчастье помогло счастью.
Виннице всегда везло на странников. Они приходили и оставались здесь на долго или на всю свою жизнь. Примером могут служить великий хирург Николай Пирогов и писатель Михаил Коцюбинский. Что-то в нашем городе есть такое, что дает человеку надежду на успокоение его мятежной судьбы. И даже если попадал кто-то в подольский край не по своей воле, как, например, Параджанов, то не увядали как пересаженные в чужую почву растения, а продолжали творить и жить полноценной жизнью.
Тимур не был врачом и не был писателем. Но он был и тем и другим одновременно. Он был ресторатором. Так как особых денег не было, он свои ресторации не строил, а брал в аренду помещения и собственноручно оборудовал их. Не важно, что было это за помещение: то ли 15 квадратных метров в ГДИ "Заря", то ли бывшее бомбоубежище под КГБистким домом, то ли шатерный пивной гендель на Максимовича или "старое кафе" в парке "Дружба". И, о чудо, оно через короткое время становилось любимым заведением тысячи винничан, которые понимают толк во вкусной и здоровой пище. Щедрые на признательность, они буквально кочевали за Тимуром в его постоянных переездах от одной точки к другой, третьей и т.д.
 |
Тимур обладал талантом несгибаемости. Он прогибал мир под себя. И эта стойкость не была упрямством метала, а вечной неистребимостью деревьев, которые в своей тяге к солнцу способны поглотить в себя все, что мешает их движению вперед. Может быть поэтому любимым декоративным материалом для Тимура было всегда дерево. Именно из него он делал своих птиц, рыб и лошадей. Как и у великого Нико Пиросманашви́ли они никогда не были особо похожи на натуру, но всегда были похожи друг на друга. И у всех у них были печальные глаза. Глаза Тимура. |
Тоска по родине ела его сердце изнутри. После второго инфаркта он сказал: "Я не умру. Я уйду и буду строить новое кафе, а когда его построю буду ждать там своих друзей". Он ушел и его птицы, рыбы и лошади как-то сразу почернели. Если ад, есть ли рай я не знаю. Знаю, что когда придет мой час навсегда закрыть глаза я отправлюсь в кафе, где меня будет ждать друг. Он мне обещал.
